Кафедра информационного права как ответ на вызов модернизации экономики

Кафедра информационного права изначально соединила в себе две смежные отрасли – информационное право и право интеллектуальной собственности. Сотрудники кафедры считают, что наличие на рынке труда квалифицированных юристов в области информационного права, владеющих теоретическими и практическими знаниями по защите интеллектуальной собственности, регулированию отношений, возникающих в информационной сфере, является необходимым условием в становлении и развитии инновационной экономики России. Студенты, обучающиеся на кафедре, хорошо владеют знаниями не только в области своей профилирующей специальности, но и в области других отраслей права.

О том, как кафедра ориентируется на изменения в экономике, а также о российской правовой системе и её месте в мировом правовом регулировании Центру корпоративного развития рассказал доцент, кандидат юридических наук, заведующий кафедрой информационного права юридического факультета Института инноватики Сергей Викторович Ведяшкин.

На юридическом факультете создана кафедра информационного права. Почему она так называется, и в ответ на какую задачу, вызов на факультете начата работа в этом направлении?

Изначально факультет как структурное подразделение Института инноватики вообще не существовал. Перед ТУСУР как техническим университетом была поставлена задача - обеспечить студентов разных факультетов знаниями о правовой действительности нашей страны, то есть сформировать основы правовых знаний. Кафедра права существовала в структуре экономического факультета. Далее с развитием потребностей в юридических кадрах, пока речь шла об инновациях и модернизации нашей экономики, в рамках Института инноватики начинает развиваться юридическое отделение. В его структуре, безусловно, начинают превалировать дистанционные образовательные формы, и, в конечном счёте, когда всё-таки основной акцент деятельности Института инноватики стал более широк и ориентирован на современные требования экономики, возникла потребность в соответствующих специалистах, в том числе в области юриспруденции. В составе факультета было запланировано образование четырёх кафедр. Относительно трёх кафедр проблем с наименованием не было (теории права, гражданского права, уголовного права), то мы очень долго мы рассуждали относительно того, каким образом будет называться кафедра, которую возглавлять должен был я – «Информационное право», «Право интеллектуальной собственности», либо наименование должно объединять и тот, и другой элемент. В конечном счёте, остановились на названии, которое существует и поныне. Наша кафедра начала свою деятельность только два года назад, в связи с тем, что студенты первого набора юридического отделения (ныне факультета) дошли до дисциплин специализации, которые преподаются на 4 - 5 курсах. В этих дисциплинах существует два больших блока: «Правовая защита информации» и «Правовая охрана интеллектуальной собственности». Безусловно, между ними имеются различия, но, в то же время, эти блоки имеют ряд смежных точек. С учётом того, что информация была исключена из объектов гражданских прав, это осложнило на сегодняшний день правовое поле её защиты и регулирование отношений по её использованию в отличие от объектов интеллектуальной собственности. Принятие четвёртой части Гражданского кодекса, утрата юридической силы патентного закона, закона об авторских и смежных правах. Произошла определённая унификация, и соответственно изменились потребности экономики. Соответственно новым потребностям экономики юристов заставили пересмотреть суть своей работы и весь образовательный процесс, поэтому, когда я два года назад пришёл на должность заведующего кафедрой, мы начали формировать ответственный и профессиональный коллектив. На сегодняшний день у нас работают четверо кандидатов юридических наук, двое преподавателей без степени, один из которых в 2012 году будет защищать кандидатскую диссертацию.

Что касается современных потребностей экономики. Почему мы ориентируемся на них? Потому что в этой области образовался некий вакуум специалистов, которые бы имели высшее юридическое образование. На сегодняшний день, если проанализировать ситуацию в Томской области, – это, прежде всего, патентные поверенные, несколько специализированных юридических фирм, в которых, к сожалению, трудятся не юристы. В данном случае нельзя сказать, что они оказывают услуги на низком уровне, но, так или иначе, юристов в этой области мало.

Все говорят, что у нас одна из лучших региональных инновационных экономик, но вместе с тем нет одной базовой профессии, которая бы обеспечивала оборот средств.

Да, сегодня не хватает юристов, которые бы специализировались в области правовой охраны интеллектуальной собственности. На нашем факультете образовался определённый анклав. Есть кафедра гражданского права, которая даёт базовые, основные знания в области защиты авторских и смежных прав, патентного права. А кафедра информационного права на основе знаний, полученных студентами, которые сформировалась на 2 - 3 курсах, на 4 - 5 обеспечивает специализацию буквально в течение 2-х лет в рамках дисциплин узкой направленности, где они приобретают очень глубокие, устойчивые знания в области инноваций, навыки, умение их применять на практике. Но, обратите внимание, инноваций не только как таковых, связанных с защитой, но и в области коммерциализации инноваций и реализации последнего элемента – правовой охраны и обеспечения внедрения инноваций в экономику. Последний сегмент у нас в России всегда был недостаточно развит. На сегодняшний день нет ясного представления, каким образом его обеспечить, поэтому, если сравнивать две наши специализации «Правовая защита информации» и «Правовая охрана интеллектуальной собственности» с точки зрения потребностей экономики, больший акцент мы делаем на второй. Это показывают и результаты достижений СБИ, других вузов и т. д.

Вообще была идея обеспечить подготовку юристов на межвузовской основе. Но, видимо, это пока ещё перспектива нашей деятельности, которую мы поставим перед нашим руководством.

Сегодня нужно ориентироваться на уже готовых профессионалов. Мы даём не только глубокие теоретические знания, но и умение их примененять. Наши студенты проходят практику в инновационном медицинском предприятии «Биотехника», где получают возможность применять свои знания и навыки на практике и совместно работать с высококвалифицированными кадрами – юристами, имеющими практику уже более 20 лет, патентными поверенными. В ходе своей деятельности они успешно решили вопрос правового режима использования зарубежных медицинских технологий. На сегодняшний день, к сожалению, с такими блестящими отчётами по практике мы не вписываемся ни в какую концепцию конкурсов проектов внутри университета. Отчёт по практике в общетусуровскую комиссию не попал, так как конкурс не вполне рассчитан на гуманитарные проекты.

В чём, по Вашему мнению, разница между российскими патентами и европатентами, американскими патентами? Закрывает ли российский патент путь на мировые рынки?

Это проблема мирового правового регулирования. Безусловно, здесь возникает проблема участия стран в едином правовом пространстве относительно признания патентов друг друга или непризнания. Такие страны, как Китай, например, не заинтересованы в интеграции в общую международную систему, потому что, они берут образцы, разбирают их и делают аналоги.

Что касается российской правовой системы охраны и защиты объектов патентования, то, безусловно, она должна пройти очень сложный путь, и на сегодняшний день она является несовершенной. У нас законодательство, к сожалению, обслуживает потребности экономики переходного периода. В современных условиях, я уверен, мы чётко не представляем, где грани реализации этой экономической обстановки, поэтому, если социальные связи несовершенны, то это будет отражаться и на правовой структуре, потому что юристы обслуживают интересы экономики с учётом определённых политических, экономических, к сожалению, в последнюю очередь, социальных интересов. В общем, ситуация выглядит на сегодняшний день неоднозначно.

Что, на Ваш взгляд, однозначно определяет развитость законодательства в области защиты права интеллектуальной собственности?

С моей точки зрения, необходимо говорить не о развитости, а об эффективности законодательства. Оно будет эффективно, если его обеспечивают исключительно высококвалифицированные юридические кадры, подготовкой которых занимается наш факультет. Дополнительно к теоретическим знаниям мы даём нашим студентам реализовать их на практике. Помимо прохождения практики на инновационном предприятии, мы создали правовую научно-исследовательскую проектную лабораторию «ПОИСК». Очень интересна её аббревиатура – правовая охрана интеллектуальной собственности и её коммерциализация. Чем занимается лаборатория? Мы тесно сотрудничаем с СБИ, с определёнными юридическими структурами и в рамках образовательного процесса ставим конкретные задачи. Одной из таких задач являлась разработка проекта защиты товарного знака Института инноватики – 2i. На сегодняшний день мы уже подготовили пакет документов. Есть и другие очень интересные проекты. Прежде всего, это участие в гранте, объявленном Потаниным, где мы реализуем проект по созданию виртуальной юридической клиники. Реализация этого проекта позволит нашему факультету при помощи знаний студентов осуществлять бесплатное консультирование граждан с использованием возможностей Интернета по юридическим вопросам.

Вы сказали, что юриспруденция обслуживает социальные связи. Сегодня на федеральном уровне до сих пор не принят закон о поддержке инновационной деятельности, есть ряд тормозов, которые препятствуют развитию инновационной экономики. С Вашей точки зрения, это определённый путь юриспруденции – если экономика не сделала шага, то юриспруденция и законодательство не меняются?

На сегодняшний день, толчком к развитию инновационного законодательства является политическая воля первых лиц государства. Почему до сих пор не принимается пакет необходимых нормативных документов? Это лоббирование определённых структур, прежде всего, олигархов, которые заинтересованы в торговле природными ресурсами. Это объективный процесс, и мы никуда от него не денемся. Это было и во всех развитых странах. Безусловно, здесь имеет место принуждение к инновациям, потому что бизнес периодически заявляет, что ему нет смысла вкладывать деньги в инновационные проекты, если он и так получает достаточную прибыль от торговли нефтью и газом. Второе, относительно нашего региона. Мы неоднократно заявляли, что готовы задействовать свои собственные ресурсы, в том числе и студенческие, для разработки нормативно-правовых актов. Я неоднократно возглавлял экспертные группы по разработке различных нормативно-правовых актов, в том числе связанных с защитой прав граждан, поэтому мы имеем опыт и практической деятельности, но, к сожалению, на сегодняшний день по некоторым причинам мы пока такого рода заказов не имеем. Однако для их выполнения у нас есть все возможности – организационные, структурные, квалификационные и т. д.

Инновационную экономику должна обслуживать инновационная власть. То, что мы сегодня имеем, это определённая аморфность, в отличие от Томской области, где существует воля первых лиц. Важно отметить, что и Томск неслучайно является лидером в построении инновационной экономики. Есть очень хороший критерий: в Зеленограде, Дубне, Томске, Казани уровень людей с высшим образованием кратно выше, чем в других населённых пунктах, не имеющих статус наукограда и т. д., поэтому нам дают возможность точечно осуществлять инновационное развитие. Эти 4 точки уникальны для России. Но реформа высшего образования, направленная на слияние и укрупнение университетов, ухудшит эту ситуацию. Даже пример Сибирского федерального университета показывает, что некоторые специальные показатели снижаются. Последние заявления на уровне государства о том, что нам нужны рабочие, не принесут пользу инновационной экономике. Сегодня многие западные эксперты показывают, что для инновационной экономики 7 из 10 человек должны иметь высшее образование. То есть уровень образования должен быть гораздо выше, чем сейчас в среднем по России. Томск соответствует этому высокому показателю, и, строя сегодня юридическое образование, мы пытаемся соответствовать потребностям нашей страны и региональной инновационной экономики Томской области.

Вы сказали, что инновационную экономику должна обеспечивать инновационная власть. Что должно измениться в самой юриспруденции, чтобы обеспечить развитие инновационной экономики?

Юриспруденция, по сути, уже готова. Несомненно, концепция реформы гражданского законодательства, провозглашенная в 2000-х годах в 2012 году должна увенчаться её окончательным реформированием. Сегодня реформа не затрагивает четвёртую часть Гражданского кодекса, поскольку на сегодняшний день её формулировки признаются законодателями удачными, в отличие от первых 2-х частей.

Второе. Пока интеллектуальная собственность в России не начнёт реально приносить доход, мы будем оставаться на уровне аналитиков законодательства и поиска гипотетических возможностей. Объекты интеллектуальной собственности должны занять такое же равноправное место, как и другие объекты – недвижимость, земля - и увеличить уровень оборота привлекаемых в него денег. Это должны обеспечить защита авторского права, защита смежных прав и т. д. К сожалению, на сегодняшний день есть следующая проблема – изобрёл, получил патент, а внедрения нет, поэтому этап коммерциализации из инновационной экономики выпадает.

Этап коммерциализации должен быть юридически обеспечен?

Здесь уже не наша часть, поскольку мы свою работу выполняем на первых 2-х этапах – доводим до патента. Но, конечно, этапу коммерциализации, помимо политической воли, тоже нужны свои правовые инструменты. Но есть потребности производителя и общества, и необходимо решить вопрос доведения инновации до потребителя, и право здесь не является тормозом. Тормозом на сегодняшний день являются другие моменты, например, несовершенство технологических, маркетинговых цепочек. Есть и другие подвижки, например, правовые стимулы для организаций, внедряющих инновации, – освобождение от налогов, льготное кредитование и прочее. Сегодня нам необходимы дополнительные экономические формы, стимулы и методы в государственном управлении для развития инновационной экономики.

На Томском инновационном форуме INNOVUS в 2010 году заместитель директора Федерального института промышленной собственности обратил внимание на то, что в 90 из 100 случаев при осуществлении разработки между работодателем и работником не заключены контракты на получение прибыли от использования интеллектуальной собственности.

Неурегулированность этих отношений имеет место быть, но здесь нет никакого пробела в праве. Если продукт интеллектуальной собственности не закрепляется за работником, и он на этом не настаивает, то заключается соглашение, и эта собственность передаётся работодателю. То есть эта ситуация юридически вполне отработана, другое дело, что на практике не реализуется. Важно учесть и то, что в России только 7 - 8 лет назад начали в письменной форме заключать трудовые договора с сотрудниками. То есть мы идём по пути формирования законодательства, в том числе и в области защиты авторских прав. Об этом свидетельствуют последние события, связанные с использованием фонограмм в ресторанах и пр. Председатель правительства РФ Владимир Путин подписал постановление об обязательных отчислениях при использовании объектов авторских прав. Но его помощники говорят, что подписанного им постановления пока не видели.

Наши юристы готовы работать в современной экономике. Студенты пятого курса успешно проходят практику, и, по отзывам, нареканий относительно пробелов их знаний мы не имеем.

Выстроена ли на сегодняшний день защита прав интеллектуальной собственности в области гуманитарных разработок?

Периодически мы ставим своим студентам задачу оценить лекцию преподавателя как объект авторского права. По сути, это элемент авторских или смежных прав. То есть система выстроена. Проблема возникает только с выяснением, кому принадлежит это знание, чья использована идея. Безусловно, на сегодняшний день это актуальный вопрос, вызывающий много проблем.

Российский институт интеллектуальной собственности говорит, что принципиально нужно вводить такую экономическую единицу, как знание, чтобы её защищать и с оборота получать деньги.

Будет очень интересно посмотреть на это с правовой точки зрения. Но пока, если мы коснёмся даже определения знания, то нигде не найдём финальной позиции. Определение знания должно быть вплетено в правовую материю – нам нужна правовая дефиниция, но можно рассуждать в рамках существующего положения дел.

В чём, на Ваш взгляд, может заключаться связь между инженерным и юридическим образованием в области охраны и защиты прав интеллектуальной собственности?

Сегодня между инженерным и юридическим образованием необходимо выделить общие интересы. Нам, юристам, иногда не хватает общих технических знаний, чтобы, например, определить отличается ли тот или иной технический узел элементами новизны, поэтому здесь, конечно же, без специальных знаний в отношении некоторых объектов интеллектуальной собственности не обойтись.

При создании инновационного центра «Сколково» осуществлялось много изъятий из законодательства. Как, с Вашей точки зрения, должно измениться законодательство в области инновационного развития, чтобы оно обеспечивало создание в России Центров образования, исследований и разработок?

Я могу прокомментировать не только Сколково, но и всю ситуацию, которая сложилась за последние несколько лет, когда вузам разрешили создавать инновационные предприятия. Сколково является определённым анклавом, но некоторые моменты при его создании носили гипертрофированный характер. Наверное, такие центры нужно было создавать в регионах Российской Федерации, но в связи с объёмами финансирования общей возможности для всех регионов не будет, поэтому, скорее всего, достаточно будет создать подобный центр в Томске.

А по поводу правовой возможности могу сказать следующее: всегда существует общая практика и специальная. Когда создаётся подобного рода структура, то под неё вполне обосновано принимать нормативно-правовые акты, учитывающие именно специфику её деятельности, организацию, структуру налогообложения, финансирования и т. д., и именно точечное принятие нормативных актов для последующей деятельности этого инновационного анклава – это шаг вперёд. В отношении всей страны... Нужно ли общее законодательство, чтобы создавать такие центры в стране? Могу сказать, что для этого необходима политическая воля и наличие денег, поэтому на региональном уровне мы не можем себе позволить такого «роскошества». Но три точки – ТГУ, ТУСУР, ТПУ - могут стать прорывными за счёт своего потенциала. Таким образом, без дополнительных вливаний и изменений в законодательстве мы можем получить такой же результат, как и в Сколково.